Исследования картины мира
Концепция "картины мира " (worldview) была сформулирована Робертом Редфильдом (1897 - 1958 даты жизни приводим для того, чтобы показать, что к переломной вехе 1959 году Редфильда уже не было в живых) и ассоциируется прежде всего с его именем. По определению Редфильда, "картина мира " - это видение мироздание, характерное для того или иного народа, это представления членов общества о самих себе и о своих действиях, своей активности в мире. "Картина мира " отличается от таких категорий как "этос " культуры, способ мышления, "национальный характер ". Если концепция "национального характера " касается прежде всего взгляда на культуру со стороны внешнего наблюдателя, то "картина мира ", напротив, изучает взгляд члена культуры на внешний мир. Это как бы комплекс ответов даваемых той или иной культурой на извечные вопросы бытия: кто такой я и кто такие мы? Среди кого я существую? Какого мое отношение к тем или иным вещам? И если в случае ценностного подхода на все эти вопросы ответы даются как бы на универсальном языке, или точнее на языке европейской культуры, то концепция "картины мира " подразумевает интерпретацию культуры, выявление оттенков, характерных только для нее, применение к исследованиям культуры метода эмпатии (сопереживания).[1]
По мнению Редфильда необходимо видеть явления прежде всего изнутри и только потом возможно придти к их "внешнему " пониманию, то есть пониманию во внешнем культурном контексте. Требование "видеть предмет изнутри " относится Редфильдом и к культуре, и к ее носителям, понимать психологию которых исследователь должен так, словно бы он был на их месте. Ведь член культуры может понимать значение любых ее материальных или нематериальных элементов совершенно иным и часто совершенно неожиданным для нас образом. Не вставая на точку зрения носителя культуры, мы ошибемся как в трактовке элементов культуры, так и культурной системы как целого.
Так, когда мы изучаем общину как экологическую систему, мы описываем ее совершенно иначе, чем сделали бы это сами ее члены, которым нет никакого дела до науки экологии. Мы, исследователи, можем говорить об общине как об экологической системе или как о социальной системе, тогда как для члена община - это система его родственных связей, а особенности его общины объясняются им самим как особенности родственных отношений в ней. Из этих связей может проистекать и вся его система ценностей, и взгляд на самого себя, окружающих, внешний мир. Для того, чтобы изучать культуру, мы должны взглянуть на нее глазами ее носителя и увидеть очевидные для него смыслы различных ее элементов, увидеть связи между ее элементами так, как видит их он. Исследователь должен научиться говорить о культуре в тех категориях, с теми акцентами, в той последовательности, как это делает сам носитель культуры.
"Культура в концепции Редфильда имеет отношение к перспективе, которая разделяется представителями отдельной группы; она состоит из тех "обыденных пониманий, проявляющихся в актах и артефактах, которые характеризуют общества ". Так как эти обыденные понимания являются предпосылками действия, то те, кто владеют общей культурой, обладают общими модусами действия. Культура не есть статическая сущность, а длящийся процесс; нормы творчески пересматриваются со дня на день в социальной интеракции. Те кто принимают участие в коллективном взаимодействии подходят друг к другу с комплексом ожиданий, и реализация того, что предсказывается, последовательно подтверждает и усиливает их перспективы. В этом отношении люди в каждой культурной группе постоянно поддерживают перспективы друг друга, каждый отвечая другому ожидаемым способом. В этом смысле культура есть продукт коммуникации. "[2] Редфильд утверждает, что не существует единой общенациональной "картины мира ". В одной культуре существует несколько культурных традиций: в частности, культурная традиция "школ и храмов " (как Редфильд ее называет - большая традиция) и традиция деревенской общины (как Редфильд ее называет - малая традиция). Соответственно и традиции ( "картины мира ") различных общин - различны.
Концепция "картины мира " предполагает, прежде всего, когнитивное содержание - информацию о способе познания людьми окружающего мира. Хотя на практике исследователи, описывающие образы мира, присущие тем или иным народам, изучают в большей мере не то, как народы познают мир, а результаты этого познания: космологические, онтологические, эсхатологические системы. В этнологических работах "картина мира " оказывается этнографической абстракцией, то есть попыткой антрополога дать целостный образ "туземной философии ", смоделировать за "туземца " его философскую систему.
Self является осью "образа мира ". Свойства существования отличны от self и в то же время с ним связаны. Selfидентификация и культурно конституирумые понятия о природе self являются существенными для деятельности всех человеческих обществ и, что функциональным следствием является когнитивная ориентация self на мир объектов, отличных от self. Так как природа этих объектов также является культурно конституируемой, для членов общества обеспечивается унифицированное феноменальное поле мышления, ценностей и действия, которое одно интегральное целое интегральным с типом образа мира, который характеризует данное общество.[3] Поведенческое окружение self, таким образом, структурируется на основании разнообразного мира объектов, отличных от self, "различается, классифицируется и концептуализируется в отношении касательно атрибутов, которые культурно конституируются и символически опосредуются через язык. Объектная ориентация также обеспечивает почву для интеллигибельной интерпретации событий в поведенческом окружении на основании традиционных предположений, касающихся природы и атрибутов объектов и имплицитных или эксплицитных догм, касающихся "причин " событий ". Человеческие существа в любой культуре получают когнитивную ориентацию в космосе; имеет место скорее "порядок " и "причина ", чем хаос. Существуют базовые предпосылки и принципы, даже если они сознательно не формулированы и не артикулированы самими людьми. Мы встречаемся с философскими предпосылками их мышления, с природой мира, как они его видят.[4]
Каким может быть отношение между когнициями, которые возникают из когнитивной структуры и разнообразием реальности? Ответ на этот вопрос требует выяснения понятия образа мира. "Образ мира тогда следует рассматривать как организованную систему личностных когниций организма, которые конституируют модель или образ реальности (то есть "образ, которым существуют вещи "). Это предполагает, что личностные когниции непосредственно основываются на когнитивной структуре, и опосредованно основываются на ментальной и психологической структурах. Это далее предполагает, что образы мира склонны быть "энкапсулированными ", то есть, они меньше, чем вся реальность. Точная форма энкапсуляции зависит от психоэпистемологического профиля личности: лежит ли рационализм, эмпиризм или метафоризм в основании эпистемологической иерархии личности. Сильны,й конструктивистский элемент в когниции выявляет традиционную проблему субъетивн,гообъективного и поднимает вопрос о "правдивости " "образа мира ". "[5]
Знание существует только из взаимодействия между субъектом и объектом (то есть, окружением). При этом мы не можем совершенно отделить то, что доставляется субъектом от того, что дается объектом. "Так как мы познаем только через психобиологическое снаряжение, которое мы имеем, и так как процесс познания включает активного, конструктивного познающего, то невозможно знать степень, с которой получающиеся в результате картины мира представляют "реальность вне ". Иначе говоря, было бы необходимо знать природу реальности в некотором окончательном смысле для того, чтобы оценить, насколько хорошо данная картина мира приближается к "объективной истине ". С другой стороны, поскольку различные организмы, используя психобиологичесекое оснащение, им доступное, успешно адаптируется к миру, чистый скептицизм смешон. Уменьшение неопределенности может иметь место только при увеличении нашего понимания когнитивных аспектов процесса познания. Вместо того, чтобы спрашивать, как субъект может "знать " реальный объект, возможно, более подходяще будет спрашивать, каким образом объект является "реальным " для субъекта. Существует некая связь между "внутренним порядком " или "картиной мира " и "внешним порядком " или "объектом ", и что именно эта связь с экологической инвариантностью обеспечивает реальность... Теперь давайте возвратимся к субъекту и объекту в процессе знания. Что мы имеем, так это когнитивная структура, организованная система процессов, вступающих в контакт с некоторым аспектом окружения (внешним или внутренним), которое, для целей упрощения, мы будем рассматривать как объект (вещь, личность, чейлибо self). Этот аспект декодируется в соответствии с существующей иерархией личных конструктов или когниций (то есть, чьейлибо картиной мира). Подтверждение обратной связи из окружения увеличивает возможность того, что рассматриваемая картина мира является адекватным представлением или образом реальности. И наоборот, в той степени, в которой существует неподтверждаемая обратная связь, требуются изменения в картине мира. Существует некий изоморфизм между личными когнициями и структурными сегментами мира. "[6]
- Когнитивная антропология -
[1] Redfield R. The Little Community. Viewpoints for the Study of a Human Whole. Uppsala and Stockholm: Almovist and Wiksells, 1955.
[2] Shibutani, Tamotsu. Reference Groups as perspectives. In: Hollander, Edwin P., and Raymond G. Hunt (eds.) Classic Contribution to Social Psychology. New York: Oxford University Press/London: Toronto, 1972, р. 47.
[3] Redfield, Robert. The Primitive World View. Proceedings of the American philosophical Society, 1952, 94, p. 30.
[4] A. Irving Hallowell. Ojibwa Ontolgy, Behabior, and World View. In: Stanley, Diamond (ed.) Culture in History. Essays in Honor of Paul Radin. NY: Published for Brandeis University by Columbia University Press, 1960.
[5] Cognition and Knowledge. Joseph R. Royce. In: Edwards C. Carterette, Morton P. Friedman (eds.) Handbook of Perception. Vol. 1. Historical and Philosophical Roots of Perception. NY., L.: Academic Press, 1974, сс. 167168.
[6] Ibid., pp. 169 171.
источник неизвестен
Поделиться
